.Но есть покой и воля (о поселении *Живая картина*)

Августа 2013, 10:58

Я б в помещики пошёл, пусть меня научат

Анатолий Букин

Машина опасливо тряслась по разбитому просёлку, а я твердил в уме хрестоматийную фразу «В деревню, к тётке, в глушь...». Но ехал я не в гри-боедовский Саратов, который давно уже не глушь, а знакомиться с помещиками - самыми настоящими. Здесь, на самой границе Московской и Тульской областей раскинулись земли поселения «Живая картина». Оно состоит из почти полутора сотен родовых поместий, так что, как ни крути, обитатели этих мест - помещики.

Родовое поместье - участок земли, на котором семья селится на всю жизнь. По закону землю нельзя продать, заложить, обменять на что-либо. Можно только передать по наследству. Потому поместье и называется родовым. Начиная с 1999 года, в России появились тысячи таких поселений. «Живая картина» было создано четыре года назад, сегодня в нём заселено 40 участков. Неподалёку раскинулось поселение «Славное», ему десять лет, и в нём уже 150 семей. Место для поселений выбрано не наобум. С одной стороны, глухой угол Тульской области, поэтому земля здесь стоит 120 тысяч рублей - нет, не за сотку - за гектар. С другой, вот она, Московская область, сразу за перелеском.

Надо сказать, меня всегда приводили в грустное удивление коттеджные посёлки. Они жмутся к городам и хорошим дорогам, потому земля здесь недешёвая, потому участки невелики. И вот на 10 сотках возводится трёхэтажный особняк, рядом, за забором, высится такой же уродец. За ним ещё и ещё. Стоят они стена к стене, окно в окно, так что один хозяин гуляет на всю Ивановскую, у другого от шума голова пухнет, и не требуется бинокля, чтобы увидеть, что у соседа в обеденной тарелке. И ради этого стоило тратить деньги, время, силы? А здесь у каждой семьи в распоряжении от полутора до двух гектаров земли. Два гектара, это не кот начхал - двести соток. Правда, электричества в поселении пока нет, потому в ходу солнечные батареи. Удобно и - в духе времени - экологично. Усадьбы расположены просторно, так что ходить в гости к соседям не близко - впору хоть лошадку с двуколкой заводить, но тишина, покой и вольный воздух искупают любые неудобства. О покое

и воле мы ещё вспомним, а сейчас пора знакомиться с «помещиками».

Елена Зырянова - единственная из всех моих новых знакомых, кто располагает земледельческим опытом: у неё под Пермью остался дачный участок. Сегодня она работает в Москве, занимается проектированием каких-то турбореактивных двигателей. Елена приезжает сюда только на выходные или, как нынче, в отпускное время. Но участок свой она обиходила примерно: роскошные цветники, обширный ягодник, прокошенные дорожки и даже специально посаженные вдоль будущих аллей березки. Но старается Лена не для себя. Недавно её сын получил вузовский диплом, осталось найти

достойную работу, обзавестись семьёй и нарожать детей. Вот для них, будущих внуков, Зырянова и устраивает усадьбу - в дачном, пока, режиме.

В отличие от Елены, Татьяна Рублёва с детьми уже и зимует в своём поместье. Детей у Татьяны четверо. Старшие на домашнем обучении - мать учит их сама - закон такое позволяет. К развитию детей Татьяна относится серьёзно. Сына Вову возит в Пущино на занятия астрономического кружка. Там мы с ней и познакомились. В перспективе помещики рассчитывают устроить здесь свою школу. Кстати, тут живут уже несколько профессиональных педагогов, так что проблем со школьными учителями быть не должно.

Сергей и Людмила Вялковы родом из Челябинской области, переехали в столицу, снимали квартиру. Потом перебрались на съёмную же жилплощадь в Пущино, поближе к своей земле. Участок они взяли в 2010 году, через год начали строительство. А буквально за неделю до нашей встречи поселились в пока ещё недостроенном доме. Надо заметить, Сергей предпочитает

слово «усадьба», а «поместье» ему не нравится, он говорит, будто за ним слышится «крепостные» и всё, что за этим следует. Жилище Вялковы строят капитальное, Сергей (он здесь всё делает своими руками) ладит веранду, покрывает полы лаком.

— Уютный домик, - дипломатично заметил я.- Но не маловат ли для семьи будет?..

Сергей отреагировал моментально.

— Почему? Вполне просторно. Здесь - комната для отдыха, там - помы-вочная, рядом - парилка.

Я натянуто улыбнулся: странная шутка. Сергей бросил на меня удивленный взгляд.

— Я не шучу: это будет баня. А большой, настоящий дом мы будем строить позднее - там, где сейчас теплицы.

У Сергея Вялкова своё предприятие, интернет-магазин, так что ездить в Москву на работу ему не требуется. Мобильник всегда под рукой, энергию для компьютера даёт солнечная батарея. А вот Иван Колесников катается в столицу регулярно - он работает инженером спутниковой связи на канале «Russia Today». Правда, как говорит Иван, он «на смене», то есть, работает сутки - трое, потому одно другому не мешает. С женой Ритой они живут здесь год, но за это время успели немало: Иван устроил пасеку, собирает мёд, заканчивают отделку дома.

Дом у Колесниковых необычный - из соломенных блоков. Такие дома начали появляться в США в середине XIX века, и сегодня там уже более 100 тысяч таких домов. В России первое здание из соломенных блоков было построено в 1994 году. Преимущества очевидны: при сходном объёме соломенный блок примерно в 1000 раз дешевле кирпича. Он имеет малый вес, потому зданию не требуется массивный фундамент. У соломы теплопроводность в 4 раза ниже, чем у дерева и в 7 раз - чем у кирпича. То есть, получается лёгкий и тёплый дом, который и строить быстрее. Правда, солому следует обмазывать не менее, чем тремя слоями глины, а это та ещё работа. Но Иван и Рита - ребята молодые, не ленивые. Продемонстрировав своё хозяйство, Рита попотчевала меня сотовым мёдом и хлебом собственной выпечки. Ещё не полностью натуральное хозяйство, но уже где-то рядом.

Я вдыхал душистый воздух, срывал и, не удержавшись, бросал в рот ягоды земляники - её тут можно собирать не отходя от крыльца. Всё это прекрасно, но что же вело моих знакомцев к этому земному раю?

Сергей Вялков дал рациональное объяснение: здешняя жизнь даёт широкие возможности для самореализации. Иван Колесников посетовал, что жить в Москве с каждым годом всё тяжелее, а тут покой и сам себе хозяин. Впрочем, добавляет он, мы не собираемся отрываться от цивилизации, до Москвы всего два часа езды, театры, выставки - всё в доступности.

Елена Зырянова отталкивается от своего прошлого опыта: на даче -шесть соток, это огород, для творчества и свободы нет места. А здесь можно жить в гармонии с природой, потому что и динамика, и ритм жизни совсем иные.

Татьяна Рублёва ответила на вопрос очень эмоционально: «В городе я не могу - давят бетонные стены. Смысл в том, чтобы жить в радости. Я тут петь начала, танцевать: выхожу утром на крыльцо и пою во весь голос - знаю, что никому не мешаю. А ещё я увидела, какими могут и должны быть отношения, здесь люди добры и отзывчивы».

При всём различии мотивов их объединяет одна общая мысль, отчеканенная Пушкиным: «На свете счастья нет, но есть покой и воля». Да, российская деревня гибнет. В соседних с родовым поселением деревнях насчитывается всего с десяток изб, половина из них заброшены. Но на смену прежним селянам приходят такие вот «новые помещики» - молодые, энергичные люди. Они уходят из тесноты городских муравейников с их кошмарной точечной застройкой, шумом и выхлопом автомобильных моторов. Они селятся среди лесов и полей. И это их земля, земля их потомков. Так что деревня не умрёт, она возрождается в новом качестве