Райские сады в Хакассии.

Продолжение -начало здесь

В Хакасии зарождается «дауншифтинг»

Почему люди покидают мегаполисы?

В «ШАНСЕ» (№21 (1095) от 24-30 мая 2012 г.) вышла публикация «Деревня мечтателей», рассказывающая о людях, которые не едят мяса и разводят «райские сады» в 180 км от Абакана. Местечко это называется Верхний Курулгаш, и живут здесь довольно смелые представители человечества, оставившие блага цивилизации ради чистого воздуха, красивых лесных сопок и крестьянского образа жизни.

В развитых государствах существует понятие «дауншифтинг», когда люди, устав от давления большого города и его вечной борьбы за деньги, уходят в деревню и живут в единении с природой. В России и в Хакасии такая практика только зарождается.

О том, что приводит людей в захолустье и каким медом намазано место, ради которого жители Екатеринбурга, Ижевска, Москвы и Тель-Авива оставили дорогие квартиры и постоянную работу, «ШАНС» узнал непосредственно в одном из красивейших мест Таштыпского района.

Верхний Курулгаш
прославился в кино

Семейная пара из Екатеринбурга узнала о Верхнем Курулгаше на заправочной станции в Хакасии. Приезжие слышали, что в этой республике есть экологическое поселение, но где именно и как называется, представления не имели. Приехав в деревеньку, они сразу в нее влюбились. Поначалу жили в палатке, а к концу лета выстроили на роскошной земле собственный деревянный домик.

Сегодня Верхний Курулгаш — почти знаменитость. В этом году его показали в фильме «Родовые поместья России», после которого в Хакасию хлынула новая волна «паломников».

– Нас называют сектантами, а мы просто восстанавливаем деревню, – защищает своих соплеменников одна из первых жительниц Татьяна Журавлева. – Мы хотим здесь жить и заниматься земледелием. Мой 28-летний сын вначале к нашему решению переселиться сюда относился скептически, а сейчас сам переехал в деревню вместе с семьей и строит свой дом.

– А то, что больницы нет под боком, вас не смущает?

– Как нет? В Таштыпе больница! – парировала Татьяна Гавриловна. – Всего 13 км от деревни. В Абакане к некоторым больницам добираются дольше, чем мы до Таштыпа. А возьмите большие города, тот же Красноярск. Там полчаса надо ехать до поликлиники. Да и люди у нас здоровые.

Местные жители хотят развить здесь какое-нибудь ремесло. Пытались возрождать гончарное производство, но пока нет денег на строительство мастерской. Подумывает Верхний Курулгаш и о турбизнесе – местный житель Андрей разработал несколько маршрутов к «местам силы»: каменным достопримечательностям с сильной, по его мнению, энергетикой. Еще можно выпускать сувенирную продукцию. Есть идея разводить в деревне лошадей и водить приезжающих по конным маршрутам.

Культурная жизнь в ложбине лесных гор пока развита слабо, хотя едва ли не каждый здесь обладает творческими способностями.

– Клуба у нас нет, – с грустью вздыхает Татьяна Гавриловна. – А он нам нужен позарез. Мы любим танцевать, общаться, устраивать праздники. Но построить его недешево. Шулбаев (глава Таштыпского района – «ШАНС») выделил нам материал на строительство — мужики сами разбирали спортивную школу в Таштыпе и сами перевозили доски в деревню. Теперь нужны средства на разработку проекта и непосредственно на его воплощение.

Судя по всему, клуб в этих местах появится нескоро. Но деревенька мало-помалу благоустраивается. Все хозяйственные вопросы решает территориальное общественное самоуправление (ТОС) — эта современная и пока еще малораспространенная форма самоуправления помогает деревенским жителям обходиться без сельсовета.

К 65-летию Победы в Великой Отечественной войне курулгашцы посадили аллею деревьев, построили над ручьем новенький мост, вычистили родник «Серебряный» (в котором эксперты обнаружили полезные минералы и следы соединения серебра). За водой к нему с большими флягами и канистрами теперь съезжаются жители соседних деревень. Маршрутный автобус, который бы мог возить детей в школу, сюда пока не пускают – ширина дороги не соответствует принятым нормам. Во время дождя в Верхний Курулгаш раньше и легковые автомобили не добирались. После того, как Таштыпский район взял дорогу на баланс, ее, по крайней мере, чистят и грейдируют.

В остальном жизнь в этих местах можно назвать комфортабельной. По крайней мере, самая «насущная» треба телевизора и интернета деревенским жителям обеспечена. Может, поэтому в заброшенный уголок все чаще приезжает молодежь — из Саяногорска, Москвы и даже Израиля.

Откуда здесь
«синагога»?

Во дворе бывших жителей столицы Израиля возвышается главная достопримечательность деревни — восьмиугольное строение с огромными окнами. Кто-то называет ее «синагогой» (и даже убеждает, что там хозяева молятся), а кто-то, глядя на этот странный объект, в недоумении пожимает плечами.

Любопытство одолело и нашего корреспондента. Только на огороженном участке «израильтян» никого не было видно. Лишь когда водитель посигналил, вдалеке показалась женщина и махнула рукой, приглашая войти внутрь. Судя по всему – временное, деревянное жилище переселенцев покрывала земля с зеленой травой, а в центре виднелась добротная дверь, обитая искусственной кожей. Над ней, согласно старой русской традиции, висела маленькая ржавая подкова.

Приятная женщина, которой по виду за тридцать, пригласила меня в дом. Единственная комната, обитая деревянной вагонкой, обустроена скромно, но со вкусом. По левую сторону располагались книжные полки, по правую — картины-вышивки, которые, как позже выяснилось, сделаны руками хозяйки. Здесь же я увидела симпатичные декоративные колокольчики, тряпичные мешочки с целебными травами и печку, за которой торчал уголок двухъярусной кровати. Несмотря на видимую простоту, в обстановке угадывался европейский стиль. Напротив, за компьютером, сидели папа с дочкой и готовились к контрольной по информатике. Увидев меня, мужчина быстро поднялся и начал знакомиться.

– Привет, я Леша, а это Люда, – показал он на супругу — женщину, пригласившую меня в дом. – Вот Аня и Катя — дочери.

Детей супруги обучают самостоятельно, а на контрольные и экзамены отвозят в Таштып, через полтора часа как раз должна была начаться одна из них. Поэтому мужа с детьми мы решили не отвлекать. Людмила налила мне кружку кефира, и, сидя за столом, мы начали неспешную беседу:

– Почему мы приехали оттуда сюда? Вы все равно не напишете! – с неким скепсисом отреагировала на мое любопытство хозяйка.

– Почему?

– Потому что в мире сложилась сложная ситуация. Увереннее и защищеннее жить на земле. В городе – глобализация, неблагополучная экологическая обстановка и власть денег. Все это очень угнетает. Я не знаю, насколько хватит терпения у всех остальных жить в такой обстановке. У нас сложилось впечатление, что грядет что-то не очень хорошее, по крайней мере, в Израиле.

– Что-то вроде войны?

– Что-то вроде войны. Там, где мы жили, военная обстановка нагнетается специально. И со стороны Израиля, и со стороны арабов по причине все тех же денег. Существует рука, которой зачем-то нужно разжигать костер между двумя народами и постоянно его поддерживать. Там практически нет открытых военных действий – те постреляли, эти постреляли. Но в школах еврейских детей учат ненавидеть арабов, а арабских детей — евреев.

– В чем это проявляется?

– Нам в школе говорили: «Ненавижу арабов. Убить их», – включилась в разговор сидящая за столом зеленоглазая девочка Катя.

– Но если говорить о материальном благосостоянии, то в Израиле вы, надо полагать, увереннее стояли на ногах, чем здесь?

– Насколько долго? И опять же что подразумевать под хорошим материальным благосостоянием? Если у тебя есть личный самолет и ты в любой момент можешь сорваться и улететь на безопасное расстояние, тогда это внушает какую-то уверенность. А если ты обычный человек со средним достатком, тебе придется сидеть в бомбоубежище и ждать, когда все это пройдет. Будет ли возможность куда-то быстро уехать?

– Куда мы уезжаем? – заинтересовался Алексей, вставая из-за компьютерного стола.

– Почему мы уехали из Израиля, скажи? – пояснила Людмила.

– Потому что дома хорошо! – с гордостью ответил мужчина.

Жилище древних
римлян

Домом Рабиханукаевы считают Россию, откуда в 90-е годы они рванули за границу. Леша родился в Чечне, Людмила — в Киргизии. У него — неоконченное высшее образование военного, у нее — диплом учителя истории.

– Почему мы уехали из Чечни и из Киргизии, не возникает вопроса? Когда еще были только намеки на возможное обострение конфликта между Чечней и Россией, местные жители уже точно знали, что будет война. Друзья отца так и сказали: «Миша, пока есть возможность, собирай манатки и уезжай». Он послушался их, слава богу. Почему поехали в Израиль? На родину предков потянуло? Нет, наша родина здесь. Просто в России в 90-е годы невозможно было работать и жить по-человечески. Если ты пытался открыть свой бизнес и чуть-чуть подняться от земли, то приходилось платить людям в погонах или бандитам. Или сидеть вот так, – Алексей подпирает голову рукой и принимает скучающий вид. – Мне предлагали еще в 1991-м уехать в Израиль. А я воспротивился: «Что вы! Я патриот!» Когда Советский Союз канул в Лету и страна, которой мы клялись в верности, тоже исчезла, появилось ощущение, что мы этой стране не нужны. Значит, и она нам не нужна. Но мы ошибались. Даже если мы ей не нужны, то она нам нужна.

На святой земле супруги прожили более десяти лет. Прежде чем получить хорошую работу, им пришлось много лет вкалывать на черных работах и осваивать дополнительные специальности. Людмила за счет государства выучилась на бухгалтера, получив самую высокую степень квалификации, и устроилась в престижную фирму. Алексей в последнее время осуществлял текущий ремонт в детском парке развлечений. К моменту отъезда они уже крепко стояли на ногах и имели собственную квартиру. Но это Рабиханукаевых не остановило. Они могли бы уехать в Канаду, Австралию, но тоска по родине не позволила это сделать. Ситуация в Чечне и Киргизии их не устроила, они решили уехать подальше – в глухую Сибирь, которая их порадовала красивой природой, благоприятной экологией и на удивление отзывчивыми людьми.

В ответ на неоднократно задаваемый в этих местах вопрос: «А чем вы зарабатываете?» – супруги невозмутимо ответили:

– Мы решаем проблемы по мере их поступления. Тем более, в деревне резко снизился уровень необходимого. Девчонки привезли из Израиля шкатулки со всякими заколками, резинками и прочим барахлом, которое им сейчас просто не нужно. Из контейнера вещей, который пришел из Тель-Авива, нам понадобились только книги. Скажем, микроволновка и холодильник в деревне не нужны. В погребе продукты сохраняются намного лучше. Шмоток здесь тоже требуется самый минимум. Нужны продукты, но они «растут» в огороде.

А мифическая «синагога» оказалась круглогодичной теплицей, в которой в середине мая я увидела краснеющие помидоры, роскошные бутоны цветов и даже банановое дерево. Рядом строится еще один восьмиугольный дом, полые стены которого, как в теплице, будут отапливаться паром. По словам хозяев, такие жилища строили в Древнем Риме. И в таком высокотехнологичном строении они в перспективе намерены поселиться.

Глядя на милые «причуды» деревенских жителей, в моей голове промелькнула шальная, но очень соблазнительная мысль: «А может, присоединиться к таштыпским мечтателям?»