Аграрий-революционер, основоположник пермакультуры, фермер-новатор – у Зеппа Хольцера много неофициальных титулов. Смысл у всех них один – человек, который пытается научить мир вести сельское хозяйство не по шаблонам.
Простой австрийский землевладелец прославился тем, что сумел превратить свое расположенное на каменистом горном склоне поместье в цветущий сад. Хольцер создал такую экосистему, которая при небольших затратах приносит владельцу солидный доход. Плоды, саженцы, рыба, животные, птица, грибы, экотуризм – в отличие от многих других хозяйств Краметерхоф не имеет четкой специализации и в этом его конкурентное преимущество.
Наука создавать экономически выгодные экосистемы была названа пермакультурой. С конца 60-х годов Хольцер по всему миру создал уже более 130 пермакультурных проектов, а несколько дней назад впервые приехал в Беларусь, чтобы провести семинар для фермеров. Корреспонденту «БН» удалось задать ему несколько вопросов.
Наука создавать экономически выгодные экосистемы была названа пермакультурой. С конца 60-х годов Хольцер по всему миру создал уже более 130 пермакультурных проектов, а несколько дней назад впервые приехал в Беларусь, чтобы провести семинар для фермеров. Корреспонденту «БН» удалось задать ему несколько вопросов.
– В чем ваша миссия?
– Когда видишь: огромные поля и монокультурное сельское хозяйство, то задумываешься как обслуживать землю эффективней.
Состояние земли надо изучать комплексно. Если вы хотите получать максимальный эффект, то должны задавать массу вопросов. Куда девается вода после дождя? С чем связаны риски возникновения пожаров? Почему в лесах не видно зверей?
Человек разучился правильно хозяйствовать. Он запирает скот в «тюрьмы», перенагружает землю пестицидами и гербицидами. Людей не интересует «как все это работает». А когда система из-за неправильного обслуживания выходит из равновесия, начинают лечить симптомы, а не причину. Болеют животные – добавь антибиотиков, низкая урожайность – подсыпь пестицидов. Никто не спрашивает, почему болеют? Почему низкая?
Это общемировая проблема. 90 процентов крестьян в Европе перестали заниматься земледелием, хозяйства приходят в запустение. Старшее поколение переселяется в дома престарелых, а их дети уезжают в город. Целые районы не обрабатываются. Если показать каких успехов можно добиться и сколько можно заработать, у людей вернется интерес к сельскому хозяйству.
– Самый важный компонент в пермакультуре?
– Вода. Земля на 70% покрыта водой, люди на 70% состоят из воды. Но как мы обходимся с водой? Мы ее канализируем, выравниваем русла рек, делаем водоотводы и так далее. К чему это приводит? Почвы высыхают, становятся жесткими, ветер выметает гумус, флора вырождается. Потом фермер покупает новые удобрения, ветер их снова выметает и так далее.
Во многих местах мы начинаем работу с организации водоема. Важно, чтобы он как можно больше походил на природные. Квадратная яма для дождевой воды посреди поля пользы не принесет – нужно выстраивать экосистему. Любой естественный водоем – комбинация мелких и глубоких мест, холодных и более теплых течений. Что мы получаем? Вокруг разрастается шикарная фауна и флора. Сочная трава не горит. Почва увлажнена, гумус не выветривается. Какой плюс владельцу участка? Во-первых, я сокращаю расходы на удобрения, борьбу с огнем и прочее. Во-вторых, у меня становится меньше работы, а значит больше времени, которое я могу потратить с пользой.
– Пермакультура масштабируема? Можно ли перенести ваш опыт на крупнотоварное производство?
– Возьмем принцип поликультурности. Разнообразие видов не просто важно для природы, оно еще экономически обосновано.
Монокультурное сельское хозяйство изобрел человек – не природа. Минус в том, что в одно и то же время растениям нужны одинаковые питательные вещества. Это сильно истощает почву. Кроме того, в случае болезни вы рискуете потерять весь урожай.
Допустим, у меня тысяча гектаров поля и я выращиваю пшеницу. Можно ли скорректировать негативные последствия монокультурности? Да. Например, после того, как злаки подросли, подсеять к ним белый клевер или морковь. Когда пшеница выспевает – приезжает комбайн, выставляет высоту срезания на уровне метра и снимает урожай. И тут начинается резкий рост второй культуры. Через две недели вы не поверите, что поле было засеяно пшеницей.
Что можно делать потом с урожаем морковки? Продать! Корнеплоды будут мелкие, но, тем не менее, вы получите дополнительный доход. Или культиватором запахать подсев в почву, получив удобрение. Наконец, если есть животные, можно устроить на месте поля выпас.
Принципиально не важно применять ли эту методику на 1 гектаре или на 1000 – она работает в любом случае.
– Можете привести примеры успешных проектов?
– Наиболее очевидный – поместье Краметерхоф, на основании которого были написаны 14 дипломных работ. По нему много материалов, я здесь не буду подробно останавливаться.
Можно вспомнить хозяйство фирмы «Лемон» в португальской Андалусии – 50 гектаров, 20 тысяч плодовых деревьев. Сначала мы консультировали, а потом полностью переформатировали это угодье. Только первый шаг – переход от капельного орошения на оводнение увеличил доходность площадей на которых мы работали на 30%. Мы всего лишь создали одно озеро. Но вода для орошения в Португалии стоит дорого и эффект появился почти сразу. Сейчас планируется постройка второго водоема – хозяева видят, что технология работает и сами подгоняют нас.
Можно вспомнить хозяйство фирмы «Лемон» в португальской Андалусии – 50 гектаров, 20 тысяч плодовых деревьев. Сначала мы консультировали, а потом полностью переформатировали это угодье. Только первый шаг – переход от капельного орошения на оводнение увеличил доходность площадей на которых мы работали на 30%. Мы всего лишь создали одно озеро. Но вода для орошения в Португалии стоит дорого и эффект появился почти сразу. Сейчас планируется постройка второго водоема – хозяева видят, что технология работает и сами подгоняют нас.
На засушливых землях в Португалии часто горит сухая трава. В рамках другого проекта были созданы первые три озера и вокруг них холмистые гряды с овощами. Был достигнут двойной эффект: снижен риск пожара и получена возможность собирать несколько урожаев овощей в год.
– Есть какой-то универсальный примем, кроме оводнения?
– Холмистые гряды. В чем преимущество таких посадок? Представьте обычные грядки: в дождливую погоду они затапливаются, а в жару земля высыхает и требует усиленного полива. Земляной же вал впитывает влагу, когда ее много и отдает растениям во время засухи. Древесина, вложенная в основание, при гниении дает тепло, помогающее пережить заморозки. Несколько гряд, проложенных поперек направлению основных ветров, препятствуют выдуванию из почвы ценных элементов и позволяют создать в междурядье особый микроклимат, нечто вроде естественного парника. Холмистую гряду проще обрабатывать, поскольку не нужно часто нагибаться и она дает вдвое большую площадь посадок.
– Ваши впечатления от Беларуси?
– Я первый раз здесь, но могу сказать, что тут хороший климат: у вас достаточно воды летом. Вам просто повезло, вот сейчас дождей не было три недели и я вижу, что люди обеспокоены. А представьте, что в Португалии дождей нет пять месяцев. Да и по сравнению с Испанией, где многие земли превратились в пустыню, тут просто райское место.
Что касается впечатлений, то я вижу, что в основном распространено крупнотоварное монокультурное производство. Сравнительно мало необработанных земель, особенно если сравнить с Украиной или Россией. Можно сказать, что земля ухожена, за некоторыми исключениями. Чувствуется, что есть некое экологическое сознание. Это очень важно и остается только надеяться, что административные органы не будут ставить местным фермерам палки в колеса.
Что касается впечатлений, то я вижу, что в основном распространено крупнотоварное монокультурное производство. Сравнительно мало необработанных земель, особенно если сравнить с Украиной или Россией. Можно сказать, что земля ухожена, за некоторыми исключениями. Чувствуется, что есть некое экологическое сознание. Это очень важно и остается только надеяться, что административные органы не будут ставить местным фермерам палки в колеса.
– Государственные органы Австрии не интересуются пермакультурой?
– Вопросы задаются, особенно, когда делаются какие-либо проекты по ландшафтному дизайну. Но желания применять мои идеи как целостный подход я не вижу. Это связано с политикой, которую Евросоюз проводит в области сельского хозяйства. Некоторый интерес к моему поместью Краметерхоф проявили налоговые органы.
Дело в том, что участок на котором стоит поместье расположен в Альпах на высоте 1100-1500 метров. Четырехсотметровый перепад высот на площади в 50 гектаров, среднегодовая температура в 4,5 градуса и возможность июльских снегопадов делают это место не самым привлекательным для земледелия. Люди просто не верят в то, что там может что-то расти. В общем, участок считался непроизводительным – три четверти камней. В Австрии налоговая инспекция высчитывает сумму налогов, исходя из базовой оценки качества почв. После того, как они увидели, что именно я сделал: арбузы, виноград, рыбные пруды, киви и так далее, они стали разбираться как такое может быть. А потом перерасчитали мне размер земельного налога. Теперь я плачу в десять раз больше соседей, чьи земли до сих пор считаются бесплодными.
– Что может дать пермакультура Беларуси?
– Производство экологически чистых продуктов может стать местной «фишкой». Сюда будут приезжать многие заинтересованные люди.
– Производство экологически чистых продуктов может стать местной «фишкой». Сюда будут приезжать многие заинтересованные люди.
Комментарий в тему:
– Нельзя бездумно копировать рецепты Хольцера, – говорит глава фермерского хозяйства Артем Кульпин, – нужно включать собственные мозги. То что работает в Беларуси не обязательно принесет успех в Африке, и наоборот. Однако общие принципы универсальны. Основа образования Хольцера – личный опыт. Фактически приемы пермакультуры – это своеобразный набор «советов бывалых». Многие вещи, о которых говорит Зепп, очевидны с точки зрения обычной логики, но о них ничего не сказано в книгах по ведению сельского хозяйства.
Евгений Ерошенко, фото автор
Комментариев нет:
Отправить комментарий